Баринова Татьяна Валерьевна – библиотекарь с внушительным стажем. Влюбленная в чтение, она с 1987 года работает в Научной библиотеке университета, а с 1989 года руководит сектором редкой книги, созданном на базе основного книгохранения. Татьяна Валерьевна легко вовлекается в музейные инициативы (выставка к столетию университета «Я знаю, как управлять Вселенной», ежегодные акции «Ночь музеев и ботсада»), и с каждым годом благодаря ее энтузиазму количество проектов растет.
Татьяна Валерьевна вспоминает эпизод из «Мира на Земле» С. Лемма, где разновидность сверхоружия выключила всю электронику. По ее мнению, фантаст был одним из первых, кто сказал, что неумение пользоваться бумажной книгой ведет к крушению цивилизации. Так мы начинаем разговор о том, как важно не потерять этот ценный навык, как пробудить интерес к книге и книжному музею.
Что мотивировало вас открыть музей?
Я профессиональный библиотекарь. Изначально работа с читателями меня интересовала мало, а вот с книгами – другое дело. Сектор редких книг выделили в 1989 г. И сначала мы занимались тем, что выбирали экземпляры из общего фонда, описывали их, систематизировали, вводили в электронный каталог. Это была огромная работа. Но книги нужно было хранить одним блоком. Получается, что в момент открытия музея в первую очередь стоял вопрос сохранности коллекции. Хотя еще до того, как появилось это помещение, мы уже водили экскурсии, устраивали локальные выставки, и я сначала с удивлением, потом с воодушевлением отмечала, что люди интересуются, им любопытно, нравится запах. Но проблема в том, что им всегда нужен проводник: смотреть книги просто так не будут, нужно рассказывать, показывать. Тогда посетители начинают видеть и изумляться, тогда становится интересна каждая книга. Когда я столкнулась с тем, что отдача есть и мощная (а активную экскурсионную деятельность мы начали проводить с момента появления «Ночи музеев и ботсада»), я поняла, что сохранность фонда – это, конечно, очень важно. Но не менее важно показать книги широкой аудитории.
Кто приходит в музей?
Наша основная аудитория, как ни странно, – это школьники. Также проводим экскурсии для студентов. Я бы, честно говоря, всех первокурсников проводила в обязательном порядке по всем музеям университета вне зависимости от специализации. У них останется в памяти, что они были к этому причастны. Музей книги – необходимое звено, показатель статуса. Музеи создают ощущение значимости университета, науки.
Вы каждый раз адаптируете экскурсии?
Это все вопрос практики. Я шла интуитивным путем, ориентировалась на реакцию людей. Если это маленькие люди, вы не можете им исключительно рассказывать, им необходимо что-то потрогать, поделать руками, чтобы внимание не рассеивалось. Если это люди побольше, то вы уже чувствуете, что с ними можно вступить в диалог, чтобы не отпустить внимание. Вы уже будете задавать им какие-то вопросы, втягивать в экскурсию, чтобы они тоже принимали в ней активное участие. Если это люди уже постарше или специалисты, то тут можно рассказывать, как есть, и просто отвечать на вопросы.
Бывает очень интересная реакция, приходили ко мне, допустим, детки 6-7 класса. Они проходили по географии екатерининскую эпоху путешествий и открытий. У нас есть Лепехин, Крашенинников, Сарычев и пр. Я им выложила эти книги. Оказалось, дети о русских путешественниках мало что знают. Когда ребята услышали, что было столько наших путешественников, какой в 17 в. они прошли большой путь, какую огромную территорию освоили. И написали об этом. Мало сказать, что они были удивлены. И вдруг я им задаю вопрос: «Представьте, что вы поехали летом к бабушке в деревню, взяли и записали все, что видели. Это и будет дневник ваших путешествий. Вы сами можете писать книги своих путешествий, вручную или в электронном виде». Для них стало воодушевляющим открытие, что они тоже могут быть путешественниками, тоже могут что-то такое создавать.
Много ли успевает прочитать библиотекарь?
Я себя библиотекарем помню с 20 века. Уже даже тогда, еще в доинтернетную эпоху, существовал миф о том, что библиотекарь сидит и книжки читает. Когда мы школьников приводим в основное книгохранение, где стоит 375 тыс. книг, они задают такой вопрос: «А вы все эти книжки успели прочитать?». На самом деле, к сожалению, сознавая тщету своих усилий, захожу к себе в хранилище и думаю «Я проработала здесь 30 лет и не прочитала даже 30-ю часть!». Раньше было абсолютно обязательным: библиотекарь должен знать все книжные новинки и ориентироваться в любой литературе. Раз в месяц проходил внутренний обзор, где каждый по очереди выходил и рассказывал о прочитанном. Для вузовского библиотекаря было необходимо, чтобы ты еще и имел представление об абонементах. Сейчас таких жестких требований уже нет. Тем не менее, мы все понимаем прекрасно, что, например, если проходит в городе книжная ярмарка, то ты, как хороший библиотекарь, по определению не можешь ее пропустить. Мы же раньше все автоматически в полном составе были в обществе книголюбов.
Существует ли в городе сейчас подобное сообщество?
У нас сложилось своё сообщество редкокнижников, куда входят представители Пермского краеведческого музея, библиотеки им. Горького, педагогического университета, сельскохозяйственной академии и др. Стимулом по работе с редкими книгами для нас в одно время стала федеральная целевая программа «Книжные сокровища Прикамья». Когда она началась в 2000 году, мы все объединились, начали контактировать друг с другом, работа резко стала продвигаться. Однажды мы договорились до того, что к 95-летию университета создали вневедомственное некоммерческое сообщество хранителей редких книг. А уже через год организовались на базе горьковской библиотеки и стали называться «Региональным центром по работе с книжными памятниками». Когда я выезжала в командировки и рассказывала эту историю, все удивлялись: «Как такое возможно! Вас же никто не организовывал!». Ни один региональный центр не был организован таким образом, как наш.